Глава 24
Терпимость
Запашок от меня шел еще тот, что правда, то правда.
Я потеряла счет проведенным здесь дням: сколько прошло? Больше недели или больше двух? Все это время я ни разу не сменила одежду, в которой отправилась в тот злосчастный поход по пустыне. Хлопчатобумажная желтая футболка так пропиталась солью, что задубела, собралась гармошкой и покрылась темно бурыми разводами, в тон скальной породе. Мои короткие волосы встали дыбом и покрылись твердой коркой грязи; они беспорядочно торчали во все стороны, склеившись на макушке в жесткий гребень, как у какаду. Я не помнила даже, как выгляжу, и теперь лицо мое представлялось мне в двух оттенках бурого: бурая грязь и бурые заживающие синяки.
Приходилось согласиться с Джебом — не помешало бы принять ванну, а заодно и переодеться, иначе какой смысл мыться? Джеб предложил мне вещи Джейми, пока мои не просохнут, но не хотелось портить то немногое, что оставалось у Джейми, — я бы только все растянула. Слава богу, Джеб не додумался предложить мне вещи Джареда. Остановились на старенькой, но чистой фланелевой рубашке Джеба с оторванными рукавами и паре старых штопаных тренировочных штанов, которые он давным давно не носил. Сейчас они свисали с моего локтя — руки у меня были заняты кучкой дурно пахнущих, кое как слепленных комков, которые, по утверждению Джеба, являлись ни чем иным, как самодельным кактусовым мылом. Мы с ним направлялись в комнату с двумя реками.
И снова мы оказались не одни, и снова меня постигло жуткое разочарование. Трое мужчин и одна женщина — та самая, с седой косой, — наполняли ведра водой из ручья. Из купальни доносился громкий плеск, и кто то звонко смеялся.
— Дождемся своей очереди, — сказал Джеб.
Джеб прислонился к стене. Я застыла рядом, чувствуя себя неуютно под взглядами четырех пар глаз; сама то я всматривалась в горячий темный поток, бурлящий под пористым полом.
После недолгого ожидания из купальни вышли трое: спортивного вида женщина с карамельным загаром, блондинка, которую я видела впервые, и двоюродная сестра Мелани Шэрон. Вода с их мокрых волос стекала на футболки. Как только они нас заметили, смех оборвался.
— Добрый день, красавицы! — сказал Джеб, приподняв воображаемую шляпу.
— Привет, — бросила загорелая спортсменка. Шэрон и блондинка притворились, что не заметили нас.
— Ну что, Анни, — сказал Джеб. — Купальня в твоем распоряжении.
Я мрачно на него взглянула и стала осторожно пробираться в дальнюю комнату. До края воды оставалось несколько шагов, поэтому я сняла туфли — сразу почувствую, если замочу ноги.
Меня окружала кромешная тьма. Чернильная поверхность озерка таила под темной водой неведомые опасности. Я содрогнулась. Но чем дольше я буду тянуть, тем дольше мне придется оставаться здесь, поэтому я сложила чистую одежду рядом с обувью, вцепилась в кусок вонючего мыла и стала мелкими шажочками продвигаться вперед, пока не наткнулась на край водоема.
По сравнению с парилкой в большой пещере вода казалась прохладной.
Приятное чувство. Страх не пропал, но я наслаждалась прелестью купания. Я давным давно забыла, что такое прохлада.
Не снимая грязной одежды, я по пояс зашла в воду. Струйки течения закручивались вокруг щиколоток. Хорошо, что озерко проточное — иначе я бы наверняка испортила воду; слишком много грязи на мне налипло. Я по плечи погрузилась в чернильную воду и принялась водить грубым мылом по одежде, решив, что это самый надежный способ стирки. В тех местах, где мыло касалось кожи, началось сильное жжение. Я сняла намыленные вещи и принялась их отстирывать: тщательно выполоскала каждую вещь, пока не смылся весь пот и слезы, выжала одежду и положила туда, где вроде бы лежала моя обувь.
Голую кожу мыло жгло еще сильнее, но ради того, чтобы снова стать чистой, я готова была вытерпеть любой зуд. Едва я намылилась, все тело защипало, а кожу головы как будто ошпарили кипятком. Синяки и ссадины были более чувствительны, чем остальная кожа, — должно быть, еще не сошли. Я с облегчением положила едкое мыло на каменный бортик и принялась смывать его, снова и снова — так же, как поступила с одеждой.
Я пробиралась обратно со странным чувством облегчения и сожаления. Купаться было очень приятно, так же, как, несмотря на жжение, было приятно почувствовать себя чистой. Но я слишком устала от полной слепоты и воображаемых опасностей, которые якобы таились в темноте. Я пошарила вокруг, нашла сухую одежду, быстро ее натянула и сунула сморщившиеся от воды ступни в туфли. В одной руке я несла мокрые вещи, в другой — обмылок, осмотрительно держа его двумя пальцами.
Джеб засмеялся, глядя на злополучное мыло.
— Жжется, да? Мы пытаемся это исправить. — Он обернул руку полой рубашки, и я вложила мыло в его протянутую ладонь.
Я не ответила на его вопрос, потому что мы были не одни; за ним выстроилась молчаливая очередь — пять человек, все с полевых работ.
Иен стоял в очереди первым.
— Выглядишь лучше, — сообщил он мне, то ли удивленно, то ли с раздражением — по его тону сложно было понять.
Он протянул к моей шее длинные белые пальцы. Я отшатнулась, и он быстро отвел руку.
— Извини, — пробормотал он.
Непонятно, за что Иен извинялся: за синяк или за то, что меня напугал? Вряд ли он просил прощения за то, что пытался меня убить. Наверняка он все еще желал моей смерти. Впрочем, спрашивать его я не собиралась. Я пошла дальше, и Джеб устремился следом.
— Что ж, все прошло не так уж и плохо, — сказал Джеб по пути через темный коридор.
— Ага, — пробормотала я. В конце концов, меня пока не убили. А это всегда плюс.
— Завтра будет лучше, — пообещал он. — Мне всегда нравилось заниматься огородом: просто чудо, сколько жизни таит в себе мертвое с виду семечко. Вот так смотришь и думаешь: а может, и ты, старый хрыч, на что сгодишься? Хотя бы на удобрение! — Джеб рассмеялся своей шутке.
Мы добрались до пещеры с большим огородом, и Джеб повел меня не на запад, а на восток.
— Только не говори, что ты не проголодалась, пока мы копали, — сказал он. — Обслуживанием номеров я не занимаюсь. Придется тебе есть вместе с остальными.
Я потупилась и, скорчив гримасу, послушно последовала за ним на кухню.
Хорошо, что еда была такой же, как всегда, потому что, если бы неким волшебным образом передо мной вдруг материализовался бифштекс или пакетик с чипсами, я бы все равно не заметила бы разницы. Я с трудом заставляла себя глотать — боясь издать хоть звук в мертвой тишине, встретившей мое появление. Народу на кухне было немного — с десяток человек стояли у стоек, поедая черствые булки и жидкий суп. При моем появлении все стихли. Интересно, сколько еще это будет продолжаться.
Как оказалось, ровно четыре дня.
И ровно столько же времени у меня ушло на то, чтобы понять, чего добивается Джеб, какие мотивы стоят за его превращениями из гостеприимного хозяина в ворчливого надзирателя и обратно.
На следующий день после рыхления я помогала засеивать и поливать то же поле. Теперь рядом с нами работали другие люди — судя по всему, тут существовали специальные смены. В эту группу входила Мэгги и женщина с шоколадным загаром — ее имени я не помнила. Все работали молча, в неестественной тишине — молчаливый протест, вызванный моим присутствием.
Иен работал с нами, явно не в свою смену, и мне это не нравилось.
Обедать снова пришлось на кухне. Неловкое молчание нарушил Джейми, который обедал с нами. Он наверняка заметил, как все стихли, но нарочно вел себя так, кроме нас — Джейми, Джеба и меня, на кухне никого не было. Джейми болтал без умолку: рассказывал об уроках Шэрон, гордо заявил, что ему попало за ответ вне очереди, и пожаловался, что в наказание Шэрон слишком много ему задала. Джеб слегка его пожурил. В отличие от меня у них неплохо получалось делать вид, что ничего не происходит. Джейми стал меня расспрашивать, как прошел день, но я лишь уткнулась в тарелку, отделываясь односложными ответами. Он, похоже, расстроился, но давить на меня не стал.
Ночью все повторилось с точностью до наоборот: Джейми забрасывал меня вопросами до тех пор, пока я не взмолилась, чтобы он дал мне хоть немножечко поспать. Джейми заявил права на свою комнату, заняв сторону кровати, где раньше спал Джаред, а мне отдал свою половину. Все снова стало почти как раньше, в воспоминаниях Мелани, и ей это нравилось.
Джеб тоже был не против.
— Теперь не придется искать охранника. Не забывай, всегда держи ружье под рукой, — сказал он Джейми.
Я снова запротестовала, но они отказались меня слушать. По ночам Джейми клал ружье рядом с собой, на другую сторону кровати, а меня из за этого мучили кошмары.
На третий день я работала на кухне. Джеб показал мне, как замешивать тесто из грубой муки, как оно должно подниматься и как лепить из него булки, а позже, когда стемнело, научил разводить огонь под большой каменной печкой.
В разгар дня Джеб ушел.
— Схожу за мукой, — пробормотал он, теребя ремешок, крепивший на поясе ружье.
Три молчаливые женщины, которые месили тесто рядом с нами, не поднимали глаз.
Я по локти завязла в липком тесте и принялась его оттирать, порываясь пойти за Джебом. Джеб улыбнулся, бросил взгляд в сторону потупившихся женщин, покачал головой и выскочил из кухни, не дав мне опомниться.
Я замерла и, затаив дыхание, уставилась на блондинку, которую встретила в купальне, женщину с седой косой и мать с заспанными глазами. До них вот вот дойдет, что они спокойно могут меня убить: ни Джеба, ни ружья, мои руки по локоть в кадке с липким тестом — в общем, никаких препятствий. Однако женщины продолжали месить и лепить, словно не осознавая бросающуюся в глаза истину. Я долго стояла не дыша и в конце концов вернулась к работе, пока они не смекнули, что к чему.
Джеб отсутствовал целую вечность. Наверное, муку ему пришлось молоть, и потому он так долго не возвращался.
— Долго же тебя не было, — сказала женщина с седой косой.
Теперь я точно знала, что Джеб вернулся, и что это не игра моего воображения. Он с глухим стуком уронил мешок на пол.
— Тяжело ведь! Сама попробуй, Труди. Труди хмыкнула.
— Наверное, частенько останавливался передохнуть.
— А то! — ухмыльнулся Джеб.
Мое сердце, которое колотилось, как у птахи, забилось чуть ровнее.
На следующий день мы мыли зеркала в помещении с кукурузным полем. По словам Джеба, эту работу приходилось выполнять ежедневно: из за влажности и пыли, оседавшей на зеркалах, свет становился слишком тусклым и не мог питать растения. Иен снова работал с нами: он забрался на деревянную лестницу, которую должны были удерживать мы с Джебом. Это оказалось непросто, учитывая вес Иена и шаткость самодельной лестницы. К концу дня мои руки онемели и отнимались от боли.
По дороге на кухню я заметила, что Джеб без ружья. Коленки у меня подогнулись, как у испуганного жеребенка, я вздрогнула и остановилась.
— Что с тобой, Анни? — невинным голосом спросил Джеб.
Я бы ответила, если бы рядом, не спуская с меня внимательного взгляда живых синих глаз, не стоял Иен. Поэтому я просто укоризненно посмотрела на Джеба и снова пошла рядом, удивленно качая головой. Джеб фыркнул.
— В чем дело? — обратился Иен к Джебу, как будто меня тут не было.
— А я почем знаю? — заявил Джеб; он лгал, как умеют лгать только люди: гладко, как ни в чем не бывало.
Такая умелая ложь наводила на мысль, что он нарочно забыл сегодня ружье, оставил меня одну вчера и так упорно навязывал мне человеческое общество — ведь это очень удобный способ убить меня, не запачкав руки. Неужели и его дружба всего лишь притворство? Очередная ложь?
Вот уже четвертый день я обедала на кухне.
Джеб, Иен и я зашли в длинную жаркую комнату, смешались с толпой людей, негромко обсуждающих произошедшее за день, — и ничего не произошло.
Ничегошеньки.
Не было внезапной тишины. Никто не замолчал, не наградил меня уничижительным взглядом. Нас словно вообще не заметили.
Джеб подвел меня к пустующей стойке и отправился за хлебом для нас троих. Иен расположился рядом, небрежно повернувшись к сидящей напротив девушке, уже знакомой мне блондинке — он называл ее Пейдж.
— Как дела? Справляешься без Энди? — поинтересовался он.
— Все хорошо, только переживаю очень, — ответила она, кусая губы.
— Он скоро вернется, — сказал Иен. — Джаред всегда всех приводит. У него талант. С тех пор как он здесь, у нас не было никаких происшествий, никаких проблем. С Энди все будет в порядке.
Как только он упомянул Джареда, у меня проснулся интерес, и Мелани, в последнее время дремавшая, встрепенулась — но Иен больше ничего не сказал, похлопал Пейдж по плечу и повернулся к Джебу за своей порцией.
Джеб уселся рядом со мной и удовлетворенно оглядел комнату. Я тоже осмотрелась, пытаясь взглянуть на все его глазами. Наверное, тут всегда так было в мое отсутствие. Сегодня на меня не обращали внимания. Скорее всего, им надоело на меня отвлекаться.
— Все потихоньку налаживается, — прокомментировал Иен, обращаясь к Джебу.
— Я так и знал. Мы же разумные люди. Я тихонько поморщилась.
— В данный момент да, — сказал Иен. — Пока мой брат далеко.
— Вот именно, — согласился Джеб.
Интересно, Иен причислил себя к разумным людям. Заметил ли он, что Джеб не вооружен? Я сгорала от любопытства, но рисковать, указав ему прямо, не решалась: вдруг он все таки не заметил?
Обед продолжался так же, как и начался. Очевидно, ко мне привыкли.
После обеда Джеб сказал, что я заслужила небольшой отдых. Он снова проводил меня до самой двери, разыгрывая из себя джентльмена.
— Приятного тебе вечера, Анни, — сказал он, коснувшись воображаемой шляпы. Я глубоко вдохнула, набралась смелости и…
— Джеб, погодите.
— Да?
— Джеб… — Я замялась, решая, как бы повежливее это сказать. — Я… ну, может быть, это глупо, но мне то казалось, что мы друзья.
Я всматривалась в его лицо в поисках малейшей перемены, которая означала бы, что он собирается мне соврать. Доброта в его чертах казалась искренней, но, кто знает, может, это хитрая уловка?
— Конечно же, друзья, Анни.
— Тогда почему вы хотите, чтобы меня убили? Его косматые брови удивленно нахмурились.
— Так, и с чего ты взяла, милая? Я перечислила доказательства:
— Вы не взяли с собой ружье. А вчера оставили меня одну.
— Мне казалось, ты ненавидишь оружие, — улыбнулся Джеб.
Я ждала ответа.
— Анни, если бы я желал твоей смерти, ты бы и одного дня не прожила.
— Знаю, — пробормотала я смущенно. — Я уже запуталась.
Джеб залился смехом.
— Нет, я не желаю твоей смерти! В том то и дело. Я старался, чтобы к тебе привыкли и потихоньку, сами того не понимая, смирились с твоим присутствием. Это как варить лягушку.
Я наморщила лоб: непонятное сравнение.
— Если бросить лягушку в кипящую воду, она оттуда выпрыгнет, — объяснил Джеб. — А вот если посадить ее в кастрюлю с прохладной водой и поставить на медленный огонь, лягушка не догадается о том, что происходит, пока не станет слишком поздно. Вареная лягушка. Простой пример, как постепенными действиями добиться своего.
Я надолго задумалась. Сегодня в столовой люди перестали обращать на меня внимание. Джеб добился своего: ко мне привыкли. От этой мысли во мне проснулась надежда. Казалось бы, нелепо в моей ситуации, но я вновь надеялась, и мир вокруг вдруг заиграл новыми красками.
— Джеб?
— Да?
— А кто я: лягушка или вода? Он рассмеялся.
— А вот тут уж думай сама. Иногда полезно покопаться в своей душе. — Он снова рассмеялся, на этот раз громче, и собрался уходить. — Прости за каламбур.
— Постойте… можно еще вопрос?
— Само собой. Я бы сказал, теперь твоя очередь, после всех наших расспросов.
— Почему вы решили стать моим другом?
Он поджал губы, раздумывая над ответом.
— Знаешь, я ведь любознательный человек, — начал он, и я кивнула. — Так вот, я часто наблюдал за вами, Душами, но ни разу с вами не разговаривал. А вопросы все скапливались и скапливались… К тому же я всегда считал, что при желании можно найти общий язык с кем угодно. И мне хотелось опробовать свои теории на практике. И тут подвернулась ты — очень милая девушка. Мне было интересно подружиться с Душой, и я горжусь, что у меня это получилось.
Он подмигнул мне, отвесил церемонный поклон и удалился.
Оттого что Джеб рассказал о своих планах, легче мне не стало.
Он больше никогда не брал с собой ружье. Я не знала, куда оно делось, но была признательна, что Джейми, по крайней мере, больше не приходится класть его себе под бок. Конечно, я переживала, что Джейми остался без защиты, и все таки без ружья опасности было меньше. Так мальчик не представлял собой угрозы, никто не причинил бы ему вреда. Да и за мной больше не приходили.
Джеб начал давать мне мелкие поручения: «Сбегай на кухню за хлебом, я что то проголодался. Принеси ведро с водой, эту грядку нужно полить. Забери Джейми с урока, мне надо с ним поговорить. Как там шпинат, взошел? Сбегай посмотри. Помнишь дорогу через южные туннели? Отнеси доку послание».
Всякий раз, как я выполняла эти простые задания, меня бросало в дрожь от страха. Я старалась незаметно проскочить через большие помещения и темные коридоры и едва не бежала, липла к стенам и смотрела в пол. Иногда, как раньше, разговор обрывался при моем появлении, но чаще всего меня просто не замечали. Всего лишь раз мне показалось, что моя жизнь висит на волоске: я зашла за Джейми и прервала урок Шэрон, которая взглянула на меня так, словно была готова броситься на меня и растерзать. Я кое как пролепетала свою просьбу, Шэрон кивнула и отпустила Джейми. Джейми взял мою дрожащую руку и объяснил мне, что Шэрон всегда так смотрит на тех, кто осмеливается прервать ее урок.
Тяжелее всего пришлось, когда Джеб послал меня за доктором, потому что Иен вызвался показать мне дорогу. Наверное, я могла бы отказаться, только вот Джеб принял предложение Иена, а это значило, что Джеб доверяет ему мою жизнь. Мне ни капельки не хотелось проверять, насколько оправданно подобное доверие, но проверки было не избежать. Если Джеб ошибался в Иене, тот все равно очень скоро добился бы своего. Поэтому я пошла в темный длинный южный туннель вместе с Иеном, как на расстрел.
Я пережила первую половину пути. Док получил послание. Он, похоже, не удивился, увидев маячившего позади меня Иена. Возможно, у меня разыгралось воображение, но, по моему, они обменялись многозначительными взглядами. Я ждала, что меня вот вот привяжут к одной из кушеток дока. От одного вида медицинского кабинета меня тошнило.
Док поблагодарил меня и отправил обратно, сославшись на занятость. Непонятно, над чем он работал: рядом с ним лежало несколько раскрытых книг и ворох бумаг с какими то рисунками.
На обратной дороге любопытство пересилило страх.
— Иен, — сказала я; впервые назвать его по имени оказалось не так то просто.
— Да? — Казалось, он удивлен, что я обратилась к нему.
— Почему ты до сих пор меня не убил? Он фыркнул.
— Вопрос в лоб.
— Ты же мог. Джеб разозлился бы, но вряд ли бы тебя застрелил. — Что я несу? Я его уговариваю? Пришлось спешно прикусить язык.
— Знаю, — спокойно сказал он. Стало тихо, только звук наших шагов, тихий и приглушенный, эхом отдавался от стен туннеля. — Это не совсем честно, — наконец заговорил Иен. — Я много думал, и мне непонятно, что изменится, если тебя убить. Не казнить же рядового за военные преступления какого нибудь генерала. Так вот, я не верю в безумные теории Джеба — хотелось бы верить, но, как бы заманчиво они не выглядели, правды в них от этого не прибавится. Прав он или нет, ты, похоже, не желаешь нам зла. Судя по всему, ты искренне привязана к мальчику. Странно наблюдать, и все же… В общем, до тех пор, пока от тебя не исходит опасность, убивать тебя кажется… жестоким что ли. Ну, одной неприкаянной Душой будет больше, что с того?
Я задумалась. «Неприкаянная» — это определение как нельзя лучше ко мне подходило. Найду ли я когда нибудь, где нибудь свое место?
Как странно, что именно Иен оказался таким добрым человеком. Я и не догадывалась, что слово «жестокость» имеет для него отрицательное значение.
Пока я размышляла, он молчал.
— Если ты не собираешься меня убивать, то почему сегодня пошел со мной?
Иен ответил не сразу.
— Я не уверен, что… — Он осторожно подбирал слова. — Джеб считает, что все улеглось, а я не совсем с ним согласен. Есть тут люди… В общем, мы с доком решили присматривать за тобой по возможности. На всякий случай. Мне кажется, отправлять тебя одну в южный туннель было рискованно. Впрочем, Джеб любит риск, он всегда испытывает удачу на прочность.
— Вы… вы с доком пытаетесь меня защитить?
— Чудной мир, верно?
— Самый чудной из миров, — помедлив, ответила я.
Глава 25
Принуждение
Прошла еще неделя или две — точно не знаю, время здесь не имело никакого значения, — но отношение ко мне по прежнему оставалось странным.
Я работала с людьми каждый день, не обязательно с Дже бом. Иногда со мной был Иен, иногдадок, а иногда — только Джейми. Я полола грядки, месила тесто и прибиралась на кухне. Носила воду, готовила луковый суп, стирала одежду в дальнем конце темного водоема и жгла руки, лепя едкое мыло. Все вносили свою лепту, а поскольку у меня не было права тут находиться, я старалась работать в два раза усерднее остальных. Я знала, мне никогда не заработать себе место, но старалась хотя бы не быть в тягость.
Прислушиваясь к разговорам, я немного лучше узнала людей, которые меня окружали, и запомнила их имена. Лили, женщина с карамельным загаром, попала сюда из Филадельфии. У нее было отличное чувство юмора, и она ладила со всеми, потому что никогда не злилась. Уэс, юноша с лохматой темной шевелюрой, все время на нее смотрел, а она делала вид, что ничего не замечает. Ему было всего девятнадцать, и он сбежал из городка Юрика в штате Монтана. Мамашу с заспанным взглядом звали Люси на. Старшего ее сына звали Исайя, а младший родился уже здесь, в пещерах, и ему дали имя Фридом, «свобода». Роды принимал док. Я не слишком часто видела этих троих: похоже, мать старалась держать сыновей подальше от меня. Джефри, лысеющий краснолицый муж Труди, не расставался со своим другом детства, Хитом. Труди, Джефри и Хит сбежали все вместе, как только началось вторжение. Уолтер, бледный седовласый мужчина, был нездоров, но док не мог определить болезнь. Без лаборатории и анализов диагноза не поставишь, да и нужных лекарств все равно не было. По мере того как появлялись новые симптомы, док все больше склонялся к мысли, что речь идет об одной из форм рака. Я с болью наблюдала, как несчастный страдает от заболевания, которое проще простого вылечить. Уолтер быстро утомлялся, но всегда выглядел жизнерадостным. Седеющую блондинку, которая разносила воду в мой первый день работы в поле, звали Хайди — темный цвет ее глаз резко контрастировал с оттенком волос. Трэ вис, Джон, Стенли, Рид, Кэрол, Виолетта, Рут Энн… по крайней мере, я знала всех по именам. Колония состояла из тридцати пяти человек, шестеро из которых, включая Джареда, участвовали в вылазке. В пещерах осталось двадцать девять человек и один нежеланный пришелец.
Я также разузнала побольше о своих соседях.
Иен с Кайлом обитали в пещере недалеко от моей, в той самой, с двумя настоящими дверями. В знак протеста против моего присутствия Иен поначалу ночевал в комнате Уэса, в другом коридоре, но уже через две ночи вернулся обратно. Остальные пещеры по соседству тоже временно пустовали. Джеб сообщил, что их жильцы боятся меня, чем немало меня позабавил. Двадцать девять гремучих змей боялись одинокой полевки?
Пейдж вернулась в соседнюю пещеру, где она жила со своим гражданским мужем Энди, который ушел вместе с Джаредом. Пейдж очень скучала по Энди. Лили и Хайди занимали первую пещеру, с занавесками в цветочек; Хит жил во второй, со скрепленной клейкой лентой картонкой; в третьей, занавешенной полосатым одеялом, обитали Труди и Джефри. Пещера Рида и Виолетты располагалась чуть дальше по коридору, и на входе в нее висел потрепанный и покрытый пятнами восточный ковер. Четвертая пещера в этом коридоре принадлежала доку и Шэрон, а пятая — Мэгги. Впрочем, эти трое возвращаться, похоже, не собирались.
Док и Шэрон жили вместе, и Мэгги — в те редкие моменты, когда у нее возникала охота пошутить, — со свойственным ей сарказмом подтрунивала над дочерью: любая мать мечтает видеть в зятьях врача, но понадобилось, чтобы вымер весь род людской, и лишь тогда Шэрон подыскала себе идеальную партию.
Шэрон ничем не походила на девушку из воспоминаний Мелани. Может статься, годы, прожитые вдвоем с угрюмой Мэгги, превратили Шэрон в несколько улучшенную версию матери? Их отношения с доком зародились уже после моего появления, но поведение Шэрон нисколько не смягчилось.
О неожиданном романе Шэрон и дока мне рассказал Джейми — Шэрон и Мэгги при мне старались не разговаривать. Они сопротивлялись сильнее других, демонстративно меня игнорировали и открыто проявляли враждебность.
Я спросила у Джейми, как Шэрон и Мэгги попали сюда — правда ли, что они самостоятельно отыскали Джеба, опередив Джареда и Джейми? Похоже, мальчик понял, что меня на самом деле интересовало — неужели все усилия Мелани оказались напрасными?
Джейми поведал мне, как Джаред показал ему последнюю записку Мелани, как объяснил, что она не вернется… На этом Джейми запнулся, и по его лицу видно было, как тяжело им это далось. После этого они сами отправились на поиски Шэрон. Джареду пришлось объясняться с Мэгги под наставленной на него старинной саблей.
Мэгги и Джаред быстро расшифровали головоломку Джеба, и все четверо добрались до пещер еще до моего переезда из Чикаго в Сан Диего.
Как ни странно, говорить с Джейми о Мелани оказалось несложно. Пусть Мелани почти нечего было сказать, но она всегда включалась в наши с ним беседы, смягчая его боль, сглаживая мою неловкость. Мелани редко подавала голос, и он звучал приглушенно; время от времени я даже сомневалась, действительно ли его слышу, или это лишь мое представление о том, что она может подумать.
Впрочем, хоть она и молчала, мы оба чувствовали ее присутствие.
— Почему Мелани притихла? — однажды ночью спросил меня Джейми.
В кои то веки он не расспрашивал меня о Пауках и Ог неедах. Мы весь день собирали морковь и оба выбились из сил, а у меня скрутило спину.
— Ей сложно разговаривать, куда сложнее, чем нам с тобой. Видимо, то, что она хочет сказать, не стоит таких усилий.
— Чем она занимается столько времени?
— Думаю, слушает. А вообще то не знаю.
— А сейчас ее слышно?
— Нет.
Я зевнула, и Джейми умолк — заснул, наверное. Меня тоже клонило в сон.
— Как думаешь, она уйдет? Исчезнет насовсем? — вдруг прошептал Джейми. На последнем слове его голос сорвался.
Я не умела лгать, а если бы и умела, вряд ли бы смогла солгать Джейми. Я старалась не думать о том, что стояло за моими чувствами к нему. Если уж я испытала самую большую любовь моих девяти жизней, первое ощущение настоящей семьи, материнский инстинкт к чуждой инопланетной жизненной форме, то какая, в сущности, разница? Я спрятала эти мысли подальше.
— Не знаю, — призналась я и искренне добавила: — Надеюсь, что нет.
— Она тебе так же симпатична, как и я? А раньше вы друг друга ненавидели?
— Она мне нравится, но по другому. И я никогда по настоящему ее не ненавидела, даже в самом начале. Я очень ее боялась и злилась, что из за нее не могу быть как все. Но я всегда восхищалась силой, а Мелани — сильная личность, я таких еще не встречала.
— Ты ее боялась? — рассмеялся Джейми.
— Думаешь, твоя сестра не способна никого напугать? Помнишь, однажды ты забрался на самый верх каньона и поздно вернулся домой — по словам Джареда, она накинулась на тебя как бешеная?
Джейми хихикнул. Я была рада, что мне удалось отвлечь его от непростого вопроса.
Я из кожи вон лезла, чтобы поддерживать мир с новыми соседями: мне казалось, что ради хорошего отношения я пойду на все, соглашусь на любую, самую сложную, самую грязную работу… Как выяснилось, я ошибалась.
— Я тут подумал… — сказал Джеб недели через две после того, как все «устаканилось».
Я уже начинала ненавидеть этот его любимый зачин.
— Помнишь, я говорил насчет того, чтобы ты поработала тут учителем?
— Да, — сухо ответила я.
— Ну так как?
Времени на раздумья не потребовалось.
— Нет.
Мой отказ неожиданно вызвал резкий укол вины. Прежде мне не доводилось изменять Призванию. Я почувствовала себя эгоисткой. Хотя… тут была совсем другая ситуация. Все равно что попросить меня о самоубийстве…
Он нахмурился, похожие на мохнатых гусениц брови сползлись вместе.
— Почему нет?
— Думаете, Шэрон это понравится? — ровным голосом спросила я: один, но, вероятно, самый весомый аргумент.
Все еще хмурясь, Джеб кивнул: он понял мою точку зрения.
— Это для общего блага, — проворчал он. Я фыркнула.
— Для общего блага? Пристрелить меня — это вы называете общим благом?
— Анни, ты слишком узко мыслишь. — Джеб завел спор, как будто мой ответ тянул на серьезную попытку его переубедить. — Нам представилась редкая возможность узнать много нового. Было бы непростительно ее упускать.
— Вряд ли кто то захочет посещать мои лекции. Я еще могу побеседовать с вами или с Джейми, но…
— Мне плевать, кто тут чего хочет, — гнул свое Джеб. — Им будет полезно. Как брокколи вместо шоколада. Чем больше мы узнаем о Вселенной, тем лучше — не говоря уже о новых жителях нашей планеты.
— Что это изменит, Джеб? Думаете, я подскажу вам способ уничтожения Душ? Помогу переломить ситуацию? Все давно кончено, Джеб.
— Пока мы здесь, ничего не кончено. — Разумеется, он снова меня поддразнивал. — Я не жду, что ты станешь предателем и выдашь нам секрет какого нибудь супероружия. Просто, на мой взгляд, нам нужно больше знать о мире, в котором мы живем.
Я вздрогнула при слове «предатель».
— Я не могла бы выдать секрет супероружия, даже при желании. У нас нет никаких слабых мест, ни одной ахиллесовой пяты: ни врагов в глубинах космоса, способных прийти вам на помощь, ни вируса, который стер бы нас с лица земли, не затронув вас. Простите.
— Ладно, не парься. — Он сжал руку в кулак и шутливо ткнул меня в плечо. — Знаешь, тут чертовски скучно. Так что не удивляйся, если люди вдруг захотят послушать твои рассказы.
Я знала, что Джеб так просто не отстанет — он не умел смиряться с поражением.
За обедом я обычно сидела с Джебом и Джейми, если тот не учился и не выполнял каких нибудь поручений. Иен всегда усаживался рядом, хоть и немного в стороне. Я с трудом воспринимала его в новой роли добровольного телохранителя. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — а значит, с человеческой точки зрения, тут таился некий коварный замысел.
Как то раз за ужином ко мне подсел док — через несколько дней после моего отказа учить людей «для их же блага».
Шэрон осталась сидеть на своем обычном месте, в самом дальнем углу. Сегодня она ужинала в одиночестве, без матери. Доктор направился ко мне, но она даже не обернулась. Огненная грива Шэрон, собранная в пучок на затылке, открывала напрягшуюся шею и сгорбленную спину, застывшую в немом упреке. Мне тут же захотелось встать и уйти, чтобы не давать ей повода.
Джейми заметил паническое выражение в моем взгляде и взял меня за руку. У него развилась сверхъестественная способность чувствовать мой испуг. Я вздохнула и осталась на месте. Слишком уж покорно я потакала всем желаниям этого мальчишки, это наводило на тревожные мысли.
— Как дела? — непринужденно спросил док, скользнув за соседний стол.
Иен, сидевший неподалеку, развернулся вполоборота, как бы показывая, что он с нами. Я пожала плечами.
— А мы сегодня варили суп, — объявил Джейми. — До сих пор глаза щиплет.
Док вытянул вперед ярко красные ладони.
— Мыло.
Джейми рассмеялся.
— Твоя взяла.
Док шутливо поклонился и повернулся ко мне.
— Анни, можно задать один вопрос… — Он умолк. Я подняла глаза.
— Я вот думаю… Из всех планет, где ты побывала, какой вид физиологически ближе всего к людям? — Док наклонился вперед, подперев подбородок ладонями.
Я заморгала.
— Почему вы спрашиваете?
— Биологическая особенность вида такая — любопытство. Меня заинтересовали ваши Целители… Где они научились «излечивать, а не маскировать симптомы» — кажется, ты так выразилась? — Мягкий голос доктора разносился дальше, чем обычно. Несколько человек посмотрели в нашу сторону: Труди, Джефри, Лили, Уолтер…
Я покрепче обхватила себя руками, стараясь сжаться, стать незаметной.
— Это уже два вопроса, — пробормотала я.
Док улыбнулся и жестом пригласил меня продолжить. Джейми сжал мне руку. Я вздохнула.
— Вероятно, Медведи с планеты Туманов.
— Где грызодеры? — прошептал Джейми. Я кивнула.
— А в чем сходство? — выпытывал доктор.
Я мысленно усмехнулась: тут явно приложил руку Джеб — однако продолжила.
— У них много общего с млекопитающими: шерсть, теплокровность. Их кровь несколько отличается от вашей, но, по сути, выполняет те же функции. Они обладают эмоциями, сходными с людскими, у них есть потребность в социальном общении и творчестве.
— В творчестве? — Док придвинулся ближе, словно увлеченный услышанным. — Как это?
Я посмотрела на Джейми.
— Ты знаешь. Почему бы тебе не рассказать доку?
— А вдруг я что нибудь напутаю?
— Не напутаешь.
Он посмотрел на доктора, тот кивнул.
— Ну, у них удивительные руки, — восторженно начал Джейми. — У них что то вроде сдвоенных суставов: гнутся в обе стороны. — Он растянул пальцы, словно пытаясь выгнуть их в другую сторону. — Одна сторона мягкая, как ладошка, а другая — вся словно покрыта лезвиями! Они режут лед, ваяют ледяные скульптуры, строят города с кристальными замками, которые никогда не тают! Очень красивые… Скажи, Анни? — Он повернулся ко мне за поддержкой.
— Они видят в другом световом спектре, — подтвердила я. — Лед переливается всеми цветами радуги. Города — предмет их гордости. Медведи все время стараются сделать их еще более прекрасными. Я встречала одного Медведя, его звали… ну, скажем так, Творящий сияние, только на их языке это звучит красивее: он в совершенстве чувствовал лед, и великолепные творения являлись ему во сне. Мне довелось любоваться его скульптурами — одно из самых прекрасных моих воспоминаний.
— Им снятся сны? — тихо спросил Иен.
— Не такие красочные, как у людей, — усмехнулась я.
— Откуда ваши Целители берут информацию о физиологии новых видов? Они прибыли на нашу планету во всеоружии. В начале вторжения неизлечимые пациенты покидали больницы на своих двоих… — Узкий лоб дока пересекла глубокая морщина. Как и все люди, он ненавидел захватчиков, но в отличие от остальных еще и завидовал им.
Мне не хотелось отвечать. К этому времени нас слушала вся столовая, а время сказочек про Медведей с их ледяными скульптурами прошло. Мы перешли к истории поражения человечества.
Док сосредоточенно хмурился.
— Они… берут образцы, — пробормотала я.
— Похищение инопланетянами, — понимающе ухмыльнулся Иен.
Я не обратила на него никакого внимания. Док пожевал губами.
— Логично.
Воцарилась тишина, как в мой первый приход на кухню.
— А откуда вы взялись? — спросил доктор. — То есть тебе известна история вашего зарождения как вида, вашего развития?
— Мы появились на Истоке, — ответила я. — И до сих пор там живем. Там я… родилась.
— Это очень необычно, — перебил меня Джейми. — Уроженцы Истока очень редко встречаются. Души стараются не покидать Истока, правда, Анни?
Я с сожалением сообразила, что не стоило ночи напролет так подробно отвечать на его вопросы. Мои щеки залил румянец — я знала, что последует дальше.
— Те, кто оттуда уезжают, становятся… кем то вроде знаменитости, да? Как члены королевской семьи. Там прохладно, — продолжал Джейми. — И много много разноцветных слоистых облаков. Это единственная планета, на которой Души могут долго обходиться без носителя. И носители на Истоке тоже очень красивые, у них есть крылья, и много специальных щупиков, и большие серебристые глаза.
— Они помнят, как сформировались отношения носительпаразит? Как началась колонизация?
Джейми посмотрел на меня и пожал плечами.
— Мы всегда так жили, — медленно, с неохотой начала я. — По крайней мере, насколько себя помним. Нас обнаружил другой вид — Стервятники, хотя это название скорее соответствует их сущности, чем внешнему виду. Добрыми их не назовешь. Позже выяснилось, что мы можем внедряться в них так же, как в первоначальных носителей. Мы перехватили контроль, воспользовались их технологией, заняли их планету, а затем последовали вслед за ними на планету Драконов и в Летний мир — чудесные места, где Стервятники, к сожалению, показали свой норов. Поэтому мы развернули колонизацию, но наши носители размножались медленнее нас, а их жизненный цикл был значительно короче. Так что нам пришлось отправиться дальше, в глубь Вселенной…
Я умолкла. Ко мне обратилось множество взглядов, лишь Шэрон по прежнему смотрела в другую сторону.
— Ты говоришь так, как будто сама там была, — тихонько заметил Иен. — Как давно это произошло?
— Динозавры уже вымерли, а люди еще не появились. Меня еще не было, но я помню кое что из воспоминаний, которые дошли до меня через многие поколения матерей моей матери.
— Сколько же тебе лет? — спросил Иен и наклонился ко мне, пронизав меня взглядом сияющих голубых глаз.
— Земных? Я не знаю.
— Приблизительно? — настаивал он.
— Наверное, несколько тысяч, — пожала плечами я. — Я потеряла счет времени из за криосна.
Иен отпрянул, пораженный.
— Ого! Вот это возраст, — выдохнул Джейми.
— На самом деле я младше тебя, — шепнула я ему. — Мне и года нет. Все время чувствую себя ребенком.
Уголки губ Джейми приподнялись. Ему понравилась мысль, что он может быть старше меня.
— А как у вас происходит старение? — спросил доктор. — Каков естественный срок жизни вашего вида?
— У нас его нет, — сообщила я. — Пока есть здоровые носители, мы можем жить вечно.
Тихое перешептывание разнеслось по всей пещере. Что это — злость? испуг? отвращение?… Я не разобрала. Не надо было торопиться с ответом: я понимала, что значат для них мои слова.
— Красота! — злобно бросил кто то. Голос доносился со стороны Шэрон, которая так и не повернулась.
Джейми сжал мне руку, заметив в моих глазах желание убежать.
На этот раз я мягко высвободилась.
— Я наелась, — прошептала я, хотя хлеб так и остался лежать нетронутым, и бросилась вон.
Джейми побежал за мной, нагнал меня в большой пещере с огородом и вручил оставленный на столе хлеб.
— Очень очень интересно, правда, — сказал он. — И, по моему, никто особенно не расстроился.
— Это все Джеб придумал, да?
— Ты так хорошо рассказываешь. Когда все это поймут, им захочется тебя послушать. Как нам с Джебом.
— А если я не хочу никому ничего рассказывать?
— Ну… Тогда не рассказывай. — Джейми непонимающе нахмурился. — Мне же ты рассказываешь!
— Это другое. Ты как я. — Я могла бы сказать: «Ты же не хочешь меня убить», но решила его не расстраивать.
— Как только люди узнают тебя получше, ты им понравишься. Как Иену с доком.
— Джейми, Иену с доком я не нравлюсь. Просто они отличаются болезненным любопытством.
— Ничего подобного!
— Ох! — простонала я. Мы наконец то добрались до нашей комнаты. Я отодвинула ширму и бросилась на матрас. Джейми куда спокойнее последовал за мной, сел рядом и обхватил руками колени.
— Не злись, — умолял он. — Джеб хочет как лучше. Я снова застонала.
— Ты привыкнешь.
— Док теперь будет приставать ко мне при каждом моем появлении на кухне?
— Или Иен. Или Джеб, — смущенно подтвердил Джейми.
— Или ты.
— Нам всем интересно.
Я вздохнула и перевернулась на живот.
— И часто Джебу приходится напоминать о своих порядках?
Джейми задумался, а затем кивнул.
— Ага, почти все время.
Я откусила большой кусок хлеба, прожевала и заметила:
— Наверное, я теперь буду есть тут.
— Иен собрался тебя расспросить на прополке шпината. Это не Джеб ему велел, он сам.
— Замечательно.
— А у тебя неплохо выходит сарказм. Я думал, паразиты, то есть Души, не любят злого юмора. Только веселый.
— Здесь они быстро ему научатся, поверь. Джейми рассмеялся и взял меня за руку.
— Но ты ведь не страдаешь с нами, правда? Не чувствуешь себя несчастной? — с тревогой спросил он.
Я прижала его руку к своей щеке:
— У меня все хорошо.
Я говорила чистейшую правду.
Глава 26
Возвращение
Так, даже не давая своего согласия, я стала учителем, как и хотел Джеб.
Мои «уроки» проходили неформально. Каждый вечер после ужина я отвечала на вопросы. Оказалось, пока я была согласна этим заниматься, Иен, док и Джеб не приставали ко мне в течение дня — таким образом, я могла работать спокойно. Мы всегда собирались на кухне; мне нравилось помогать с выпечкой во время рассказа — я выкраивала время на обдумывание неприятных вопросов, к тому же всегда было чем занять глаза, когда не хотелось встречаться с кем то взглядом. Меня это вполне устраивало: да, мои слова могли их расстроить, зато дела всегда приносили пользу.
Мне не хотелось признавать, что Джейми прав. Разумеется, меня недолюбливали, и были совершенно правы — ведь я не одна из них. Джейми я нравилась, впрочем, тут речь шла о странной химической реакции, которая противоречила здравому смыслу и от мальчика не зависела. И Джебу я нравилась, но Джеб был немного того. А вот для поведения других людей не существовало подобных оправданий.
Не то чтобы меня вдруг полюбили, но… все же произошли перемены.
Я это заметила на следующий день после ужина с расспросами доктора. Труди, Лили, Джейми и я стирали белье в темной купальне.
— Анни, передай мне мыло, пожалуйста, — попросила Труди.
Меня как током шибануло: я впервые слышала свое имя из женских уст. Онемев, я передала ей кусок и смыла с рук едкие остатки.
— Спасибо, — добавила она.
— Не за что, — пробормотала я. На последнем слоге мой голос дрогнул.
Днем позже я искала Джейми перед ужином и наткнулась в коридоре на Лили.
— Привет, Анни! — кивком поздоровалась она.
— Здравствуй, Лили, — ответила я, в горле пересохло. Вскоре вопросы стали задавать не только док и Иен. К моему удивлению, одним из самых активных оказался болезненный Уолтер, с лицом землистого серого цвета. Он бесконечно расспрашивал меня о Поющем мире и Летучих мышах. Даже молчальник Хит, за которого обычно говорили Труди и Джефри, заинтересовался Огненным миром и завороженно слушал мои рассказы об этой планете, хотя я не очень ее любила. Он забрасывал меня вопросами, пока не выпытал практически все известные мне подробности. Лили интересовала техника: космические корабли, доставлявшие нас с планеты на планету, техника пилотирования, навигация в глубоком космосе, топливо…
Именно ей я объясняла про криоконтейнеры: их видели многие, но мало кто понимал, для чего они предназначены. Робкий Уэс, обычно сидевший рядом с Лили, спрашивал не о других планетах, а о Земле. Как у нас все устроено? Ни денег, ни вознаграждения за труд — почему общество Душ до сих пор не развалилось? Я попыталась объяснить, что это не слишком отличается от нашей жизни в пещерах, где все работали без денег, а плоды наших трудов делились честно, на всех.
— Да, — покачав головой, перебил меня Уэс. — Но здесь все по другому: для лодырей у Джеба есть ружье.
Все посмотрели на Джеба, тот подмигнул, и все рассмеялись. Джеб заглядывал почти на каждый урок, но не принимал в них участия, а сидел, задумавшись, в уголочке, то и дело улыбаясь.
Джеб оказался прав насчет «средства против скуки»; как ни странно, несмотря на то, что у всех имелись ноги, ситуация напомнила мне Морские водоросли. Там существовало особое название для тех, кто развлекал других, вроде Утешителей, Целителей или Искателей. Я была одним из «рассказчиков», поэтому превращение в учителя здесь, на Земле, не стало чем то новым, по крайней мере, в профессиональном плане. И на морском дне, и вечерами на кухне, наполненной ароматом свежевыпечен ного хлеба, мы были в своеобразном заточении. Мои рассказы вносили свежую струю, новые впечатления, давали передышку от однообразного изматывающего труда, от созерцания одних и тех же тридцати пяти лиц, от одинаково печальных воспоминаний об утраченных близких, на время избавляли от страха и отчаяния, давно уже ставших привычными спутниками. Во время моих уроков на кухне было полно народу. Только Шэрон и Мэгги неизменно пропускали занятия.
Примерно на четвертой неделе моего так называемого учительства жизнь в пещерах снова переменилась.
В битком набитой кухне, помимо привычной парочки, отсутствовали Джеб и док. На соседнем столе стоял жестяной поднос с подошедшими булочками, готовыми к выпечке. Труди ежеминутно проверяла, не подгорела ли предыдущая партия.
Если Джейми знал историю, которую я собиралась рассказать, я поручала ему вести урок. Лицо мальчика загоралось воодушевлением, он жестикулировал, рисуя в воздухе картины. Хайди захотелось узнать побольше о Дельфинах, и я попросила Джейми по возможности ответить на ее вопросы. Люди всегда с грустью расспрашивали о новой планете, колонизируемой Душами. Дельфины казались им зеркальным отражением их самих в первые годы вторжения. Темные глаза Хайди под светлой челкой источали сочувствие.
— Они ведь больше похожи на больших стрекоз, чем на рыб, так, Анни? — Джейми частенько просил моего подтверждения, только вот никогда не дожидался ответа. — Они кожистые, с тремя, четырьмя или пятью комплектами крыльев — в зависимости от возраста, да? Они вроде как летают по воде — там вода легче нашей, не такая плотная. У них пять, семь или девять ног, смотря какого они пола, так, Анни? Там есть три разных пола. У Дельфинов очень длинные руки с крепкими сильными пальцами, приспособленными для строительства. Они возводят целые подводные города из жестких придонных растений — что то вроде наших деревьев, хотя и не совсем. Их цивилизация развита меньше нашей, правда, Анни? Даже кораблей космических пока не изобрели или, там, телефонной связи. В техническом плане люди их превосходят.
Труди вынула поднос с румяными булочками, и я приготовилась сунуть поднос с подошедшим тестом в раскаленную, дымящую печь. Пришлось расталкивать народ, балансируя с подносом в руках.
Тут снаружи, в конце коридора, поднялся шум. Сложно было судить, откуда он доносится — акустика пещер самым причудливым и непредсказуемым образом искажала звуки.
— Эй! — воскликнул Джейми. Я обернулась и успела увидеть, как его затылок исчезает за дверью.
Я, как наседка, двинулась за ним.
— Подожди, — сказал Иен. — Он вернется. Расскажи еще о Дельфинах.
Иен сидел на стойке рядом с духовкой — слишком жарко, на мой вкус. Он протянул руку и схватил меня за запястье. Я дернулась, избегая внезапного контакта, но осталась на месте.
— Что там происходит? — спросила я.
В коридоре кто то торопливо переговаривался. В общем гуле слышался голос Джейми. Иен пожал плечами.
— Кто знает? Может, Джеб… — Он сделал вид, что его это не слишком то интересует. Нарочитое безразличие в его голосе не могло обмануть: от меня не укрылось напряженное выражение глаз.
Я не сомневалась, что скоро все выяснится, поэтому тоже пожала плечами и пустилась в объяснения чрезвычайно сложных семейных отношений Дельфинов, попутно помогая Труди переложить теплый хлеб в пластиковые контейнеры.
— Шестеро из девяти… бабушек и дедушек, если можно так выразиться, традиционно сидят с личинками всю первую фазу их развития, а три родителя со своими шестью бабушками и дедами работают над новым крылом семейного жилища, которую займет окрепший молодняк, — объясняла я, как обычно уделяя больше внимания булочкам, чем слушателям. По дальнему концу комнаты пронесся вздох. Я продолжила, но попыталась разглядеть в толпе, кого так расстроил мой рассказ. — Остальные трое, как у них принято, занимаются…
Оказалось, причина не во мне. На меня никто даже не смотрел, все отвернулись в другую сторону. Мой взгляд скользнул по затылкам, к самому выходу…
Джейми цеплялся за руку кого то, покрытого пылью с головы до ног. Этот кто то почти сливался со стенами пещеры. Нет, не Джеб — слишком высокий. Джеб стоял за спиной у Джейми. Глаза Джеба сузились, нос наморщился — признак беспокойства… а беспокоился Джеб редко. Однако Джейми просто сиял от радости.
— Начинается, — пробормотал Иен. За треском дров в печи я едва расслышала его голос.
Перепачканный человек, за которого цеплялся Джей ми, выступил вперед. Его рука медленно, словно в непроизвольном жесте, поднялась и сжалась в кулак.
Запыленная фигура заговорила твердым, лишенным интонации голосом — голосом Джареда.
— Джеб, что это значит?
У меня перехватило дыхание. Я попробовала сглотнуть — не вышло. Попробовала сделать вдох — и снова неудача. Сердце неровно забилось.
«Джаред, — прозвенел в моей голове восторженный, радостный голос Мелани. Она вновь воспрянула духом. — Джаред вернулся».
— Анни нас учит. Рассказывает обо всей Вселенной, — взахлеб затараторил Джейми, в возбуждении не замечая искаженного от ярости лица Джареда.
— Анни? — негромко повторил, а точнее почти прорычал Джаред. Позади него столпились другие запыленные силуэты. Я их заметила, лишь когда они отозвались на его рык негодующим эхом.
Светловолосая голова поднялась над застывшими слушателями. Пейдж вскочила на ноги.
— Энди! — воскликнула она и принялась протискиваться к нему. Один из пыльных людей шагнул мимо Джареда и подхватил ее на лету: она чуть не упала, столкнувшись с Уэсом.
— О, Энди! — всхлипнула она. В ее голосе слышались интонации Мелани.
Порыв Пейдж вмиг разрядил атмосферу. Молчавшая толпа зашепталась, большинство поднялись со своих мест. Теперь в гуле слышались приветствия, поскольку многие вышли поздороваться с вернувшимися из похода. Я попыталась прочесть выражение их лиц: натянутые улыбки, взгляды украдкой, направленные в мою сторону. Спустя долгую, длящуюся целую вечность секунду — время словно сгустилось, приморозив меня к месту, — я осознала, что выражают их лица: чувство вины.
— Все будет хорошо, Анни, — едва слышно пробормотал Иен.
Я окинула его безумным взглядом, напрасно ища на его лице похожее выражение. Иен настороженно прищурил живые глаза и разглядывал вновь прибывших. Вины в его взгляде не было.
— Люди, какого черта? — прогрохотал новый голос. Здоровяк Кайл выделялся на общем фоне, несмотря на всю маскировку. Он протолкнулся мимо Джареда, направляясь… ко мне.
— Вы позволяете этой твари пудрить вам мозги? Совсем спятили? Или она привела таки за собой Ищеек? И вы теперь все паразиты?
Вокруг склонились пристыженные головы. Лишь немногие из присутствующих остались стоять, высоко держа подбородки и расправив плечи: Лили, Труди, Хит, Уэс… и немощный Уолтер.
— Кайл, успокойся, — слабым голосом проговорил Уолтер.
Кайл и бровью не повел. Он широкими шагами направлялся ко мне; его глаза, ярко синие, как у брата, гневно пылали. Но я не смотрела в его сторону — мой взгляд притягивала темная фигура Джареда. Я пыталась разглядеть выражение его лица.
Чувства Мелани рвались наружу, как полноводное озеро, заливающее плотину, еще сильнее отвлекая меня от приближающегося разъяренного варвара.
Иен поднялся прямо передо мной. Я вытянула шею, не выпуская Джареда из виду.
— В твое отсутствие многое изменилось, братишка. Лицо Кайла удивленно вытянулось.
— Похоже, тут все таки побывали Ищейки, а, Иен?
— Она не опасна.
Кайл стиснул зубы, и краешком глаза я увидела, как его рука тянется к карману.
Только тогда я обратила внимание на Кайла и сжалась, ожидая, что он вытащит оружие.
— Не мешай ему, Иен, — шепнула я.
Иен не ответил. Как ни странно, мне очень не хотелось, чтобы он пострадал из за меня. Причем речь шла не об инстинкте, не о въевшейся глубоко в кровь потребности защищать, какую я испытывала по отношению к Джейми или даже к Джареду. Я просто знала, что Иен не должен пострадать, спасая меня.
В руке Кайла что то блеснуло. Он направил фонарь Иену в лицо и на миг задержал его там. Иен не отпрянул.
— В чем дело? — Кайл засунул фонарик в карман. — Ты не паразит. Как эта тварь тебя охомутала?
— Успокойся и дай нам все объяснить.
— Нет.
Возглас несогласия шел не от Кайла, а из за его спины. Под молчаливыми взглядами остальных Джаред медленно направился к нам. Джейми ошеломленно цеплялся за его руку. И я, и даже Мелани, которая сходила с ума, радуясь благополучному возвращению Джареда, безошибочно разобрали выражение его лица, скрытого маской грязи, — беспощадная ненависть.
Усилия Джеба пропали даром. Да, Труди и Лили со мной разговаривали, Иен готов был встать между мной и братом и даже Шэрон с Мэгги не выражали враждебность открыто. Но что с того? Единственный, чье мнение имело значение, только что сделал свой выбор.
— Не надо никого успокаивать, — сквозь зубы проговорил Джаред. — Джеб, давай сюда ружье.
Повисла напряженная тишина, от которой закладывало уши. Достаточно было посмотреть на Джареда, чтобы понять: все кончено. Я знала, что должна сделать, и Мела ни полностью со мной согласилась. Я осторожно шагнула в сторону и чуть назад, отойдя от Иена. И закрыла глаза.
— Я его как то не захватил, знаешь ли, — подчеркнуто растягивая слова, ответил Джеб.
Я чуть приоткрыла один глаз: не ожидавший подобного поворота Джаред шумно дышал и сверлил Джеба взглядом, пытаясь сообразить, так ли это.
— Отлично, — пробормотал Джаред и сделал еще шаг ко мне. — Так будет медленнее. Хочешь по людски, я бы на твоем месте поторопился и нашел ружье.
— Джаред, давай поговорим! — Иен словно прирос к полу: он уже знал ответ.
— Вижу я, до чего вы договорились, — прорычал Джаред. — Джеб поручил это дело мне, и я принял решение.
Джеб шумно прокашлялся. Джаред развернулся вполоборота и взглянул на него:
— Что? Ты же сам установил правила.
— Гм… в общем, да.
Джаред снова повернулся ко мне.
— С дороги, Иен.
— Ну ну, погоди ка чуток, — продолжил Джеб. — Если помнишь, правило звучало так: решение принимает тот, кто имеет право на тело.
На лбу Джареда забилась жилка.
— И?
— Сдается мне, кое кто имеет не меньше прав, чем ты. А то и больше.
Джаред уставился прямо перед собой, переваривая услышанное. Наконец меж его бровей прорезалась морщина… Дошло! Он перевел взгляд на Джейми, который все еще цеплялся за его руку.
Недавняя радость схлынула с побледневшего лица мальчика, в глазах застыл ужас.
— Нет, Джаред, — выдавил он. — Не надо. Анни хорошая. Она мой друг! И Мел! Как же Мел? Не смей убивать Мел! Пожалуйста! Ты… — Голос Джейми сорвался, лицо исказилось от боли.
Я закрыла глаза — не хотелось видеть, как Джейми мучается. Я еле сдерживалась, чтобы не броситься к нему, приказала мышцам застыть, твердила про себя: «Если я подойду, будет только хуже, хуже…»
— Вот видишь, — непринужденно заявил Джеб. — Джейми то против. И, по моему, его слово весит не меньше твоего.
В ожидании ответа я снова приоткрыла глаза. Джаред смотрел на Джейми, и лицо его было искажено от боли и страха за мальчика.
— Как ты это допустил, Джеб? — прошептал Джаред.
— Нам надо поговорить, — ответил Джеб. — Только, может, сперва отдохнешь? Примешь ванну, а там, глядишь, и настроение пообщаться появится.
Джаред зло покосился на старика, в его взгляде отразились потрясение и боль, как у человека, пережившего предательство. Если попытаться охарактеризовать этот взгляд, на ум придут только одни человеческие сравнения: Цезарь и Брут, Иисус и Иуда.
С минуту невыносимое напряжение висело в воздухе, а потом Джаред стряхнул с себя руку Джейми.
— Кайл, — рявкнул Джаред и с гордым видом покинул кухню. Кайл взглянул на брата, скривился и тоже вышел.
Остальные члены экспедиции последовали за ними. Энди не выпускал Пейдж из объятий. Все те, кто опустил глаза, стыдясь, что приняли меня в свое общество, потянулись следом. Со мной остались Джейми, Джеб, Иен, а также Уолтер, Труди, Джефри, Хит, Лили и Уэс.
Все хранили молчание, пока эхо удаляющихся шагов не стихло вдали.
— Уф! — выдохнул Иен. — Еле выкарабкались. Неплохо придумано, Джеб.
— Чего не выдумаешь, когда жареным запахнет. Впрочем, худшее еще впереди, — отозвался Джеб.
— Думаешь, я не знаю! Надеюсь, ты не оставил ружье где нибудь на виду?
— Нет. Я предвидел нечто подобное.
— И то хорошо.
Джейми дрожал. Я нашла в себе силы подойти к нему, он обнял меня, и я тоже приобняла его нетвердыми руками.
— Все хорошо, — прошептала я. — Все хорошо. Даже дурак расслышал бы фальшивые нотки в моем голосе, а Джейми дураком не был.
— Он тебя не обидит, — хрипло проговорил мальчик, борясь с подступившими слезами. — Я ему не дам.
— Т с с, — шепнула я.
У меня на лице застыло выражение ужаса. Джаред был прав: как Джеб мог это допустить? Если бы меня убили в первый же день, до того как Джейми меня увидел… Или в первую неделю, пока Джаред держал меня отдельно от всех, до того как мы с Джейми подружились… И если бы я не проговорилась о Мелани… Слишком поздно. Я крепче обняла мальчика.
Мелани была ошеломлена не меньше меня.
«Бедный мой малыш».
«Я же тебя предупреждала, не нужно было ему говорить», — напомнила я.
«Что с ним будет, если мы умрем?»
«Ужас. Он получит травму на всю жизнь, он разочаруется…»
«Хватит, я знаю, — перебила Мелани. — Но что же нам делать?»
«Полагаю, не умирать».
Мы с Мелани понимали, что вероятность нашего с ней выживания близка к нулю.
Иен хлопнул Джейми по спине — Джейми покачнулся, и я вместе с ним, отзываясь на каждое его движение.
— Не изводи себя, малыш, — сказал Иен. — Мы с тобой.
— Они просто потрясены. — Я узнала голос Труди. — Если им объяснить, они поймут.
— Объяснить? Кайлу? — пробубнил кто то.
— Мы знали, что это случится, — пробормотал Джеб. — Теперь главное — переждать грозу.
— Нашел бы ты свое ружье, — спокойно предложила Лили. — Ночка предстоит долгая. Пусть Анни переночует со мной и Хайди…
— Наверное, лучше ее вообще перепрятать, — возразил Иен. — Может, в южных туннелях? Я за ней присмотрю. Джеб, поможешь?
— У меня ее искать не станут, — едва слышно предложил Уолтер.
Его слова заглушил голос вмешавшегося Уэса.
— Я с тобой, Иен. Их же шестеро.
— Нет, — наконец выдавила из себя я. — Нет. Это неправильно. Вы не должны идти друг против друга. Это ваш дом. Вы одна семья. Из за меня не стоит лезть на рожон.
Я высвободилась из судорожных объятий Джейми, сжала ему запястья.
— Мне нужно побыть одной, — сказала я ему, стараясь не замечать направленных на меня взглядов. — Какое то время… — Взглядом я отыскала Джеба. — Обсудите все без меня. Это не честно — вы не обязаны обсуждать стратегию на глазах у врага.
— Ну зачем ты так… — сказал Джеб.
— Дай мне время подумать.
Я отпустила руки Джейми и пошла прочь. На плечо мне легла чья то рука, я вся съежилась…
— Не следует тебе одной бродить, — участливо заметил Иен.
Я наклонилась к нему и прошептала так, чтобы не расслышал Джейми:
— Ты же знаешь, что это вопрос времени. Думаешь, если отсрочить неизбежное, ему будет легче?
Кажется, я знала ответ на свой последний вопрос. Я поднырнула под руку Иена и бросилась к выходу.
— Анни! — окликнул Джейми.
— Т с с, — успокоил его кто то.
Вдогонку за мной никто не мчался. Наверное, им хватило мудрости меня отпустить. Коридор опустел. Если повезет, я срежу угол и незаметно проберусь через темные грядки.
За все время моего пребывания здесь я так и не смогла отыскать выход из пещер. Выполняя те или иные поручения, я, кажется, исходила все туннели и один за другим выучила каждый лаз, каждое отверстие. Теперь, пробираясь по самым темным углам большой пещеры, я лихорадочно соображала: «Где же выход? А если выход отыщется, смогу ли я уйти?»
Уйти… Куда? Что ждет меня снаружи? Пустыня? Ищейка, Целитель, моя Утешительница, прежняя жизнь, которую и жизнью то можно назвать с натяжкой? Все, что имело для меня значение, находилось здесь. Джейми. Джаред — пускай он готов был меня убить. Как я могу от них уйти?
И Джеб с Иеном. Теперь у меня были друзья: док, Труди, Лили, Уэс, Уолтер, Хит. Удивительные люди, которые нашли в себе силы отбросить предрассудки и разглядеть во мне нечто такое, ради чего стоило сохранить мне жизнь. Даже если ими двигало простое любопытство, они встали на мою защиту, выступили против остальных, хотя все они были одной семьей — дружной семьей выживших. Я задумчиво покачала головой, ощупью передвигаясь вдоль грубого камня.
Из дальней пещеры доносились голоса. Я поспешила дальше: меня не заметили, и я наткнулась на расщелину, которую искала.
Существовало только одно место, куда я могла пойти. Даже если бы я каким то образом отыскала выход, я все равно направилась бы сюда. Я нырнула в кромешную тьму и быстро зашагала знакомыми коридорами.
